Почти все бойцы были из той команды, которую готовил сам Гас и которая принимала активное участие в первой войне с южанами. Так что с «карамультуками» они обращаться умели, воевали отлично, а боевое слаживание проходили ещё в те кажущиеся уже такими далёкими времена.

Теперь же им предстояло просто усвоить то, чего не хватало раньше — преодолеть собственные психологические запреты. Понять, что теперь они могут одинаково хорошо сражаться и днём, и ночью, в любую погоду, с противником, превосходящим по численности в десятки и сотни раз.

Понять этот непреложный факт парни успели. Освоить новое вооружение — тоже.

Проверки и тренировки мы проводили в лесу, тинах в тридцати от поместья, там, где никто чужой не мог видеть и слышать стрельбу рельсотронов.

С установкой на челнок станкача тоже проблем не возникло. Мы с Гасом попросту закрепили его на штатной точке подвески и соединили с СУО через стандартный разъём. Вторую подвеску занимал «крупнокалиберный» плазмоган. Его также планировалось использовать в будущей операции, но с определёнными ограничениями — в качестве своего рода «заигрывающей батареи», необходимой, чтобы отвлечь противника и принудить его думать, что больше у нас ничего серьёзного не имеется.

— Сам-то как, справишься? — поинтересовался напарник, когда мы закончили с установкой.

— Справишься с чем? — лениво отозвался я, протирая руки смоченной в растворителе ветошью.

— С проникновением и вообще.

— Тоже мне, проблему нашёл, — фыркнул я с показным равнодушием. — Нас же там четверо будет, плюс скрутобойка.

— А дальше?

— Что дальше?

— Как будешь этого кадра раскручивать?

— Асталиса что ли?

— Ага.

— Его для начала найти бы, а после отфильтровать. Сам же предупреждал: вдруг двойник.

— Да, двойник — это плохо, — согласился приятель. — Но даже если и так, отфильтруем по косвенным, с беспилотников. А вообще, меня сейчас больше не это интересует. Я хочу знать, как ты его брать собираешься, а после вытаскивать. Сто против одного, замес будет круче, чем когда мы со стопланетниками над Мегадеей рубились. Ну, учитывая масштабы, конечно. Кто-то из вас оттуда точно не выйдет.

— И на кого ставишь? — спросил я с сарказмом.

— На тебя, естественно, на кого же ещё? — деланно удивился «третий». — Просто я что беспокоюсь: этот ханурик и так полутруп, окочуриться может в любую секунду.

Я усмехнулся.

— А мне он живым и не нужен.

— Как так?

— Вот так. Вытащу из него всё, что нужно, на месте, а там как получится.

Гас смерил меня недоверчивым взглядом, потом почесал за ухом, хмыкнул…

— Ладно. Понятно. А если он тоже… из скрутобойки?

— И это решим, не дёргайся, — отмахнулся я от вопроса. — Ты, главное, сам сделай всё, как задумывали, когда маякнём.

— Можешь не беспокоиться. Сделаю…

Из тона, каким он это сказал, я понял, что он обиделся.

Ну, да не беда. Всем во Вселенной известно, что на обиженных воду возят.

Да и потом, мы оба хорошо знали, что он действительно сделает всё так, как надо. А невольная подначка с моей стороны лишь подстегнёт его сделать это «всё» как нельзя лучше. И обиделся он, вообще говоря, вовсе не на сомнения в его профессионализме и компетентности. Гас, вероятно, просто почувствовал, что я от него что-то скрываю. Что-то достаточно важное.

И это было действительно так.

Кое-какие детали и вправду остались за кадром.

Во-первых, я так и не объяснил ему, как буду спасать Паорэ и почему мне для этого понадобился Асталис. А во-вторых… хм… во-вторых, не всё изготовленное на репликаторе было показано Гасу. Одну совсем небольшую вещицу я утаил для личного пользования. Включил её в свой АЭП и настроил на собственное барьерное поле. Не потому что чего-то боялся или от жадности, а потому что воспользоваться этой «безделицей» никто кроме меня не сумел бы. Так что показывать её остальным и объяснять, как действует, означало бы просто вносить в разлад в устойчивую, нормально работающую структуру.

Идею приспособления к поясу я вывел из собственных размышлений о природе барьера и того, что случилось с Пао, когда она заслонила нас с Ан от выстрела скрутобойки. Сработает эта штука в реальных условиях или нет — проверить это можно было только в бою.

Единственное условие — носитель изделия должен иметь довольно высокий индекс барьерного сходства, от двадцати и выше. А расход соответствующей энергии при однократном использовании, по самым скромным подсчётам, составлял едва ли не половину от той, какая могла быть в носителе с заполненным под завязку «барьерным баком»…

Новый лагерь южан, по понятным причинам, выглядел существенно больше, чем тот, в котором я уже побывал. С другой стороны, его внешняя обустроенность и защищённость, по тем же причинам, явно оставляла желать лучшего. Сплошной частокол перемежался земляной насыпью и рогатками, ров присутствовал не везде, вырубки местами представляли собой полосу пустого пространства всего лишь в десяток тян или меньше, а некоторые участи забора не имели ни сторожевых башенок, ни даже просто бойниц.

Так что, по первым впечатлениям, проникнуть за ограждение особой проблемы не представляло. Тем не менее, рисковать мы не стали, а положились на заранее разработанный план.

Ровно в час тридцать ночное небо над лагерем прорезали первые сгустки плазмы с борта барражирующего поблизости шаттла. Большого ущерба строениям и забору выстрелы из мощного плазмогана не принесли (противник сразу же выставил заслон из включённых АЭПов), но кое-какую движуху всё-таки обеспечили.

Затаившись в лесочке напротив одного из слабоосвещённых участков, я с интересом наблюдал, как за частоколом зажигают огни, выкрикивают приказы, громыхают оружием…

Как и было оговорено, Гас управлял челноком, не опускаясь ниже двух сотен тян и не приближаясь к ограде на ту же дистанцию. Облетая лагерь по кругу, он время от времени просто давал по забору очередь плазмы, словно пытался найти в нём слабое место. Неприкрытое АЭПами место, понятное дело, не находилось, однако «третий» упорствовал и раз за разом продолжал проверять на прочность вражескую оборону.

— Пора! — скомандовал я укрывшимся рядом «рейнджерам», когда справа-вдали загрохотали «карамультуки».

Шаттл уже не метался по небу туда-сюда, а, как и предполагалось, начал лупить по антиэлектрической барьерной защите, сосредоточив огонь на узком фронте и прикрывая тем самым атаку наземных сил. Подобный манёвр просчитывался на раз. И враг, естественно, это сделал — понял, что это всего лишь попытка оттянуть время и задержать армию в лагере на несколько дней, поэтому принялся отражать внезапный налёт пальбой наугад, по площадям, предполагая просто не довести дело до ближнего боя и лишних потерь.

То, что южане решили не штурмовать поместье прямо сегодня, а остановились на отдых, говорило о том, что наши настоящие планы Борс им не выдал. У меня от такого известия буквально камень с души свалился. Теперь, собственно, нам оставалось только использовать имеющиеся у нас преимущества и не накосячить.

Высунувшись из-за дерева, я поднял скрутобойку, прицелился и нажал на спуск.

Выстрела никто не услышал. Но аккуратный проём, достаточный для одновременного прохода двух человек, в заборе тем не менее появился.

Меньше чем через пять секунд мы были уже внутри. Пока вчетвером. Я, Калер и два «молодых»: Лурф и Дастий. Те самые, не слишком удачно попавшиеся мне на пути после спуска на Флору и поиска пропавшей Анциллы. Сегодня им выпала неплохая возможность реабилитироваться. На последней перед операцией тренировке они показали лучшие результаты в освоении «рельса» и тепловизора, поэтому не включить их сегодня в группу сопровождения выглядело бы с моей стороны, как минимум, неразумным…

Снаружи остался один — «рейнджер» по имени Шадес. Этот оказался лучше других по части работы с антиэлектрическим поясом, рациями и дронами. Его задача заключалась в наблюдении за вражеским лагерем сверху и поддержании устойчивой связи между нами и шаттлом. Гасу даже пришлось по этому поводу переконфигурировать все имеющиеся у нас беспилотники и организовать из них практически рой.